Полномочный представитель президента России в НАТО Дмитрий Рогозин рассказал «Московским новостям», как российские партии предлагали ему вернуться во внутреннюю политику, как он отказался и как собирается решить вопрос по ЕвроПРО до конца 2011 года.

— В последние месяцы ваша фамилия появлялась в СМИ в связи с партиями «Справедливая Россия», «Правое дело» Говорили, что вы возглавите список, пойдете на выборы в Думу.

— Кто еще мной попользовался?

— Вы участвовали в переговорах с этими партиями?

— Нет. Мне бы и не хотелось к ним возвращаться. Я и в «Единую Россию» вступать не собираюсь. Я сейчас государственный человек, поэтому из этических соображений свою политическую карьеру буду обсуждать только с президентом, а не с партиями. Да, самые разные политические партии были готовы сделать мне предложение. Но на данном этапе я не могу с ними вести консультации, не могу бросить большое дело, которым последние полгода занимаюсь, и так кардинально поменять свою жизнь. Для меня решение по развертыванию ПРО в Европе— амбициозный проект, серьезнейшая задача, от решения которой будет зависеть уровень безопасности страны. Это, поверьте, вопрос намного более важный, чем выборы в Госдуму, в которой, кстати говоря, я проработал 11 лет.

— То есть пока эту задачу не решите, в Россию не вернетесь?

— По крайней мере пока хотя бы не пойму, как решить этот вопрос, какой подход считать окончательным, я не могу отвлекаться. Будет неприлично, если я сейчас метнусь куда-нибудь, брошу то, чем занимаюсь всего полгода. Правда, подход Россия должна выработать к концу этого года, чтобы в мае 2012 года представить его на саммите НАТО. Там будет принята архитектура противоракетной обороны, будет определено, кто партнер, а кто нет.

— То есть до конца этого года, как раз к думским выборам, вы решите свою амбициозную задачу?

— Полагаю, что да.

— И какая партия вам кажется сейчас самой перспективной?

— Я в сейфе держу партийный билет партии «Родина». Я эту партию защищал как мог, сделал для нее все, в том числе снял с нее нагрузку в своем лице. Они выбрали другой путь— влились в «Справедливую Россию». Но я видел, как всех моих людей Сергей Миронов и Николай Левичев (лидеры «Справедливой России.— «МН») из региональных отделений убрали. То есть к ним я вернуться никак не могу. «Правое дело»— это бывший «Союз правых сил», которых я терзал во время избирательной кампании 2003 года, дотерзал до того, что они Михаила Прохорова пригласили. «Единая Россия» была оппонентом для «Родины». Но «Народный фронт» оппонентом не является, это новое образование. Правда, что это будет, пока неясно. Это зависит от того, кого Владимир Путин пригласит в него.

— То есть можно ждать, что созданный и курируемый вами «Конгресс русских общин» присоединится к ОНФ?

— Сегодня КРО — это международная организация. Но сейчас, правда, регистрируется всероссийский «Конгресс русских общин». В начале сентября пройдет его съезд, не исключено, что он примет решение присоединиться к ОНФ.

— В начале июля в Сочи проходило выездное заседание Совета Россия-НАТО, с этим были связаны большие ожидания. Они оправдались? После заседания вы давали достаточно резкие комментарии по вопросу ЕвроПРО...

— Я рад, что это с организационной точки зрения тяжелое мероприятие вообще состоялось: в Россию привезли весь совет НАТО во главе с генеральным секретарем. Сделали так, чтобы они очаровались городом, были ошеломлены подготовкой к Олимпиаде Российская сторона на очень высоком уровне принимала НАТО— президент, министр иностранных дел. Гости должны быть довольны. Астоило ли им портить настроение... Да ведь мы им портим настроение всегда— это процесс. Мы не потерпим создания военной инфраструктуры рядом с нашими границами. Это противоречит всей логике партнерства, которая существует между Россией и Североатлантическим альянсом. В1997 году, когда подписывался основополагающий акт о взаимодействии России и НАТО, было сказано, что расширение альянса на восток не должно привести к появлению рядом с нашими границами военной инфраструктуры. Их предложения по противоракетной обороне просто противоречат здравому смыслу. ЕслиПРО будет развернута в северных морях (Балтийском, Баренцевом) или в Польше, мы никогда не поверим, что это делается против каких-то злых иранских парней. Где Иран, а где Балтика? Это мы Джоржа Буша могли заподозрить в натянутой тройке по географии

— Внутри НАТО насчет ЕвроПРО консолидированное мнение?

— Я вижу, что у самих европейцев нет уверенности в американской аргументации относительно того, что развертывание системы ПРО связано с ракетными рисками, исходящими извне евроатлантического пространства. Все понимают, что антироссийский потенциал там заложен огромный. Споявлением новых вооружений и их дислокацией в Польше зона покрытия этой ПРО будет распространяться на значительную часть России. Сочинское мероприятие было полезно тем, что президент подтвердил им все то, что им говорит российская делегация.

— Вопрос никак не удается решить. Аргументация России в разговорах с НАТО не изменилась?

— Есть четыре варианта развития событий. Первый: по каким-то форсмажорным обстоятельствам (денег не хватит, например) ПРО не будет размещаться в европейских странах НАТО. Это фантастический вариант. Второй: если реализуется предложение президента Медведева о создании секторальной системы, мы разделяем ответственность за обеспечение противоракетной безопасности всей Европы, делаем это осознанно и вместе. Это как в рыцарском бою, когда окруженные противником рыцари становятся спина к спине и отмахиваются от врагов. НАТО этот вариант не подходит, так как, мол, ни одна страна не может заниматься аутсорсингом их безопасности. Раз Россия не член НАТО, такой глубокой кооперации быть не может. Третий вариант: все занимаются только своей обороной, но тогда, образно говоря, их собачка бегает на своей территории и на нашу не забегает, так как нашей собачке это может не понравиться. То есть радиус действия ПРО должен быть ограничен их территорией. Им это тоже не подходит. Четвертый вариант, пока самый вероятный,— создание нами средств подавления и преодоления натовских средств ПРО. Это означает совершенствование нашего потенциала и размещение на западных границах ударной ракетной группировки.

Это наше меню из четырех блюд. Но НАТО, видимо, привыкло к советским временам, когда было только одно блюдо

— Вам не кажется, что решение этого вопроса может повлиять на российские президентские выборы 2012 года?

— Я так далеко не заглядываю, я тот самый рыцарь, который лицом развернут в сторону неприятеля, а незащищенной спиной обращен к России. На самом деле не думаю, что повлияет. Любой кандидат в президенты любой политической ориентации будет вынужден принимать меры по защите границ России. Вусловиях сокращения армии это единственная возможность реально обеспечить независимость страны.

— Путин и Медведев отличаются в стилистике внешней политики. Вам с кем комфортнее было бы работать?

— ПРО— это красная черта, любой президент будет вынужден поступать единственно верным образом. То есть величина военно-технического ответа будет зависеть не от того, кто будет президентом, а от возможностей страны.

Меня направил в Брюссель Путин, видимо, я оптимально подходил для решения поставленныхзадач. Но спецпредставителем президента меня назначил Медведев.

У меня хорошие отношения с обоими.

—Если до конца года будет решен вопрос по ПРО, вы вернетесь в Россию? В один из недавних визитов в Москву вы встречались с Путиным. Говорили с ним о возвращении?

— Нет, мы говорили о ПРО (смеется).

Беседовала Дарья Гусева