Национальный вопрос в России претерпел интересную эволюцию. В 1990-е он, как и патриотизм, почти официально считался прибежищем негодяев и полем для маргинальных сил вроде генерала Альберта Макашова и «Русского национального единства». Однако теперь из неудобной темы национализм превратился в серьезный инструмент политической борьбы.

Бытовая почва

В конце 90-х — начале нулевых стихийно развивающийся национализм стал приносить первые серьезные проблемы. Одно за другим стали появляться сообщения об избиениях и убийствах иностранцев. На сцену вышли молодежные неформальные движения: скинхеды, бритоголовые, русские наци — как их только не называли. Именно тогда Воронеж против своей воли получил звание «южной столицы русского фашизма».

Этот титул Воронежу дали совершенно напрасно: город никогда не был центром подпольных националистических тусовок, да и таких групп здесь было немного по сравнению с Ростовом-на-Дону или Краснодаром. Однако звезды сошлись так, что именно в Воронежской области за 2000-2006 годы были убиты пятеро иностранцев.

Первоначально власти в скинхедов не верили. Когда в конце 90-х местная молодежь начала гонять студентов-иностранцев у общежитий ВГУ, милиция квалифицировала нападения как «бытовые». Но в середине нулевых, когда о Воронеже в контексте нацизма стали писать в зарубежной прессе, отрицать националистический характер преступлений стало уже бессмысленно.

Однако тактика властей не изменилась до сих пор. Полицейское управление по борьбе с экстремизмом в основном гоняется за подростками-готами на кладбищах, а главными экстремистами для прокуроров стали журналисты, которые поднимают неудобные темы в своих публикациях. Например, не так давно воронежская прокуратура начала проверку в отношении одной из газет, написавших о массовых драках в области. Претензия — в том, что версия причины конфликта у журналистов не совпала с версией следствия.

А на федеральном уровне готовится проект об изъятии слова «национальный» из законодательства. Точнее, это слово в официальных документах будет употребляться только по отношению к государству, а не к этносам. Так власть надеется на языковом уровне снизить градус напряженности.

По прошлогодним опросам ВЦИОМа, 35 процентов россиян имеют негативные установки к отдельным нациям. Проблемы миграции, этнические конфликты, ситуация на Кавказе и невысокий уровень жизни впридачу сделали национальный вопрос для россиян весьма болезненным. Но если государство относится к национальной тематике крайне осторожно, то политические партии упустить такой механизм влияния на аудиторию в предвыборной агитации просто не могли. Однако каждый подошел к национальной тематике по-своему, исходя из особенностей партийной идеологии.

Между нацией и миром

ЛДПР на национальном вопросе играет традиционно. Либерал-демократы работают по двум направлениям.

Во-первых, они защищают страну от мирового заговора и американского правительства, якобы лелеющего коварные планы по уничтожению нашей Родины. Апеллируя к былой мощи Советского Союза на мировой арене, ЛДПР давит на ущемленное чувство имперского сознания избирателей.

Второе направление партии — акцент на защиту русских. Тут Жириновский с коллегами действуют аккуратнее. С одной стороны, подчеркивают, что партия защищает права всех россиян, с другой — открыто говорят: «русский народ — государствообразующий, без него погибнет вся Россия». Да и вообще, «русские — это все, кто говорит на русском языке».

ЛДПР, которая еще в 2003 году вышла на выборы с лозунгом «Мы за бедных! Мы за русских!», — единственная из партий, эксплуатирущая национализм в открытую, причем довольно успешно. Судя по всему, не собирается она отказываться от него и на грядущих выборах: летом Владимир Жириновский провел встречу с лидерами крупнейших националистических движений — Александром Беловым («Русские»), Владимиром Тором и Константином Крыловым («Русское общественное движение»). Двое последних в итоге вошли в руководство «Русского комитета», созданного в недрах партии «для защиты интересов русского народа в РФ».

Можно предположить, что жесткая националистическая агитация ЛДПР может сыграть на настроениях «низов». При этом на новые выборы партия выходит с лозунгом «Мы за русских. Русские — все», который одновременно и националистичен, и, если что, формально снимает обвинения в экстремизме.

В похожей ситуации оказались и коммунисты, до этого редко затрагивавшие национальную тематику. Их предвыборная агитация тоже традиционно строится на воспоминаниях о сильном СССР. Но в последнее время в партии провозглашаются и другие идеи — возвращение графы «национальность» в паспорте, ужесточение наказания за нелегальную иммиграцию в страну. Раздаются и призывы к отмене закона «О противодействии экстремизму», по которому проходят многие националисты. Этот закон, кстати, не нравится по той же причине и ЛДПР.

Однако использовать тему так же громко, как и сторонникам Владимира Жириновского, коммунистам не дает собственная идеология, которая, как известно, предполагает дружбу народов и интернационализм. Отсюда размен на частности, которые в итоге размывают отклик избирателей.

И хочется, и колется

Национальный вопрос привлекает и партию власти. При этом, не имея возможности делать столь резких заявлений, как либерал-демократы, единороссы все же стараются не упускать шанс совсем. Так, Владимир Путин летом на встрече с молодежью Северного Кавказа прозрачно намекнул: «Если люди попадают в другую культурную среду, они должны с уважением относиться к народу, с которым они решили жить». Понятно, что при нынешней взрывоопасной ситуации партия власти дальше намеков пойти не может — в первую очередь, именно по причине спаянности с властью.

Непросто у единороссов и с образом внешнего врага нации. Прокремлевскую молодежь пока еще в открытую пугают американским госдепартаментом и западными грантами, на которые внутренние враги страны разрушают Россию. А вот на партийном уровне таких резких заявлений стараются не делать — можно повредить внешней политике.

Однако в игре на национальном вопросе партия вполне может использовать ресурс «Народного фронта», за который она как бы не в ответе. Эту возможность хорошо продемонстрировало недавнее выступление на Мировом политическом форуме в Ярославле полпреда России в НАТО Дмитрия Рогозина. Лидер Конгресса русских общин, вошедшего в «Народный фронт», достаточно резко заявил в своем докладе о «кавказской» проблеме. Его предложениям, среди которых — отказ от идей мультикультурализма и толерантности, мог бы позавидовать и Жириновский. Теперь, когда Рогозин открыто заявил о своем возвращении в российскую политику, остается только один вопрос — кого он поддержит.

Даже обновленное «Правое дело» успело засветиться на поле национализма. Глава подмосковного отделения партии Борис Надеждин в августе похвастался, что в его регионе в партию активно идут «бритологоловые», и с их участием ячейка уже провела несколько мероприятий по «русской теме». Говорилось даже, что в партию приглашены Виктор Милитарев из «Русского общественного движения» и активный участник «Русских маршей» Петр Милосердов.

Правда, лидер подмосковного отделения «Правого дела» быстро поправился и переделал «бритоголовых» в «футбольных фанатов». Однако это не спасло его от гнева теперь уже экс-главы партии Михаила Прохорова, который заявил, что не будет иметь никакого дела с националистами. При этом сами лидеры националистических движений не отрицали возможности сотрудничества с «Правом делом» — тем более что для них это был шанс легально участвовать в политике. Хотя с имиджем партии они входили в диссонанс.

Теперь вопрос о том, чья карта окажется козырной, лежит в практической сфере. Вряд ли воронежские власти допустят националистическую агитацию на местном уровне — возвращения региону имиджа нулевых годов никому не нужно. Значит, воздействие будет дистанционным. А тут уже играют роль ресурсы и возможность использовать момент. Та же ЛДПР, которая в июне едва не лишилась в Воронеже поддержки бизнесмена Сергея Журавлева, вполне возможно, несколько потеряла интерес у местных избирателей. А вот вернувшийся Дмитрий Рогозин — как известно, тесно связанный с Воронежем, — наоборот, сможет получить дополнительный кредит доверия. Главное — попасть в ожидания.