Эти выборы станут для «эсеров» проверкой на прочность. Партии выпал шанс доказать, что она действительно борется за власть с «Единой Россией». И роль оппонента «ЕР» уже прочно заняли коммунисты — «Справедливая Россия» в этом качестве становится лишней.

Без клейма

«Эсерам» в глазах избирателей всегда мешало клеймо кремлёвской партии. Статус председателя Совета Федерации, имеющийся у Сергея Миронова, полагающаяся ему машина с мигалками только добавляли недоверия людям, слушающим лозунги «эсеров» о социальной справедливости. Люди не верили, что «СР» реально борется с «ЕР». А «договорные матчи» непривлекательны даже в футболе. Это снижало действенность лозунгов «справедливороссов» и недодавало им голосов. Даже удачные находки, вроде лозунга о «партии карьеристов и воров», ударяя по «ЕР», приносили коммунистам и «эсерам» голоса как минимум поровну.

После того, как петербургские «единороссы» лишили Миронова сенаторских полномочий и тому пришлось срочно пересаживаться в кресло депутатов Госдумы, борьба между «Единой» и «Справедливой» больше стала похожа на настоящую. Но далеко не все представители целевой аудитории следят за текущими перипетиями политической жизни. Для многих протестно настроенных простых людей слова «депутат Госдумы» звучат так же ругательно, как «спикер верхней палаты».

Шансы, появившиеся у «справороссов», реальны, но не слишком велики. В ограниченное, оставшееся до выборов время, они должны сделать то, что им не очень удавалось все прошлые годы, — убедить избирателей в том, что именно «СР» и есть реальная альтернатива партии власти. Причём, надо успеть это сделать до формального старта избирательной кампании, когда, с одной стороны, партийная агитация будет очень жестко регламентирована избирательным законодательством, а с другой — остальные партии тоже начнут бомбардировать избирателя своими уверениями в верности его, избирателя, интересам.

Нельзя сказать, что федеральное партруководство этого не понимает. «СР» пытается освоить непарламентские формы работы с активным населением, но ощутимого результата эти попытки пока не принесли. Так, появление Миронова в Химкинском лесу, где в эти выходные проходил оппозиционный форум «Антиселигер», дало минимальный результат. Ни поклонников Навального, ни сторонников Пиратской партии факт приезда «самого Миронова» не впечатлил. И пообщался он мало, и резких высказываний про власть не сделал. Так что у тех, кто не знал лидера «эсеров» или не верил в его оппозиционность, симпатии к «СР» не появились. А у тех, кому партия «эсеров» виделась альтернативной дорогой во власть, появились вопросы.
Калитка во власть

Партии сегодня держатся не на идеологии, а на работающих региональных отделениях, в отличие от полузабытых девяностых, когда нюансы идеологии определяли появление всё новых партпроектов, «известных внутри Садового кольца». А вот регионалы держатся на финансировании и харизматичных местных политиках. Одними деньгами проблему не решишь, а финансирование из центра под силу сегодня только «Единой России», да и то не в полной мере. Работа партий в регионах зиждется на политиках, имеющих амбиции и способных привлекать финансирование.

Нашим «справороссам» в этом отношении повезло. При слиянии «Родины», «Российской Партии пенсионеров» и «Партии Жизни» к «эсерам» присоединились несколько ярких политиков (Галина Клочкова, Александр Косовских и ряд других), которым не нашлось достойного места среди «единороссов». Именно благодаря им и пришедшему в партию позднее Александру Бочкарёву НРО остаётся более заметным в региональной политжизни, чем, скажем, ЛДПР, имеющая в среднем по России сравнимый с «эсерами» уровень поддержки.

Но эти «яркие политики» обычно идут в политику не из протестных настроений. Они хотят участвовать в политической жизни, и, коль скоро не видят для себя возможности пробиться наверх в рядах партии власти, выбирают оппозиционную, но системную партию, где внутрипартийная конкуренция менее остра. В несистемную оппозицию их не заманишь никакими коврижками. И в «Справедливой России» многих в своё время привлекло как раз то, что отвратило от этой партии многих рядовых избирателей, — статус «кремлёвского проекта», призванного стать второй партийной силой в создаваемой в России двухпартийной системе.

Уход Миронова с поста спикера Совфеда, всё увеличивающееся отставание «справороссов» от КПРФ на выборах сильно поубавили энтузиазма у таких людей. Ещё сильнее разочарование в партии у нового поколения политиков, только выбирающих свой путь. А главное — опасения могут появиться у спонсоров «справороссов». Общение Миронова с несистемной оппозицией только усилит их опасения, что «эсеры»могут выпасть из обоймы парламентских политических партий.

В конце концов, даже существующее отставание от коммунистов (с соответствующей этому отставанию разнице в количестве мандатов, которые партия может завоевать на выборах) уже снижает интерес к партии у людей, стремящихся состояться в политике. А «отлучение» Миронова от Кремля отгоняет бизнесменов, ищущих защиты своих интересов не у нынешней партии власти.
Враг моего врага

Видит руководство «Справедливой России» эти опасности или нет, эволюция партии в последнее время подчинена определённой логике. Использование административного ресурса против «СР» на региональных выборах в ряде регионов показало, что «единороссы» властью ни с кем делиться не намерены, независимо от степени лояльности Кремлю (или непосредственно Путину).

С другой стороны, в условиях падения поддержки «Единой России» маловероятно сохранение режима хоть сколько-нибудь значимого благоприятствования для партии, претендующей на поддержку тех же групп избирателей, что и «ЕР». Если партия власти и заинтересована в какой-то помощи, то, скорее, в оттягивании протестных голосов от партий, представляющих угрозу, то есть у коммунистов.

Пока «справороссы» пытаются выполнять эту функцию, не слишком покушаясь на электорат «ЕР»», сильного административного давления на партию не будет. По крайней мере, давлений, санкционированного «сверху». Пока поддержка власти (пусть лично президента или премьера) доходила до 70%, можно было тешить себя иллюзиями о формировании за счёт этого большинства «двухпартийной системы». Но когда протестные настроения начинают расти, появляется соблазн поспособствовать растаскиванию этих протестных голосов на несколько партий. Вопрос теперь в том, удастся «эсерам» пройти между сциллой «системности» и харибдой «оппозиционности» и не растерять при этом ни симпатий спонсоров, ни голосов избирателей или не удастся.

Дмитрий Скворцов