Битва Михаила Прохорова с первым заместителем главы президентской администрации Владиславом Сурковым проиграна: контроль над «Правым делом» перешел прокремлевским политтехнологам, Прохоров снят с поста лидера партии. Он вместе с Ройзманом и Александром Любимовым вышли из «Правого дела» и призвали то же самое сделать своих сторонников. В числе противников Прохорова оказался и лидер подмосковского отделения партии – Борис Надеждин.

Вчера вечером многим казалось, что у Суркова нет достаточных ресурсов для того, чтобы снять Прохорова. В пользу этого было два аргумента, которые, видимо, в своей основе оказались неверными. Первый – это поддержка Прохорова и его партии Дмитрием Медведевым. Складывалось впечатление, что Сурков лишь давит с целью не допустить вхождения в список партии Евгения Ройзмана. Сейчас понятно, что игра велась гораздо более крупная. Конфликт вокруг Ройзмана стал лишь поводом, удобным моментом для того, чтобы перехватить изначально не нравившийся Суркову правый проект под руководством Прохорова. Медведев как минимум не вмешивается.

Второй аргумент – это сосредоточение полномочий у лидера партии, то есть Прохорова, который вчера вечером, казалось, полностью расправился со своими противниками. Но и это оказалось иллюзией. Вечером в Кремле прошло совещание у Суркова с участием противников Прохорова, результат можно было наблюдать сегодня – съезд в Центре международной торговли исключил Прохорова и его сторонников из партии (одновременно они и сами написали заявления о выходе, признав, тем самым, свой проигрыш в борьбе за контроль над партией). Возглавляющий исполком Андрей Дунаев стал и.о. председателя партии. В числе противников Прохорова – Борис Надеждин и Георгий Бовт. На съезде в ЦВТ также Владимир Соловьев, Сергей Доренко и Максим Шевченко. В числе сторонников Прохорова, в Академии Наук, был Леонид Гозман, Алла Пугачева, Андрей Макаревич.

Таким образом, на сегодня мы имеем: во-первых, острый конфликт Суркова и Прохорова, который на этом не закончится; во-вторых, перехват партии прокремлевскими технологами и выдавливание Прохорова во внесистемное поле; наконец, молчаливую позицию Медведева, что может означать одно из двух: либо он дал санкцию и поддерживает все происходящее, либо его не спрашивают. В любом случае апелляции Прохорова и Любимова к президенту на этом фоне кажется весьма наивными.

Происходящее можно назвать прецедентом. Многие сравнивают ситуацию с тем, как в 2006 году было перехвачен контроль Михаила Касьянова над Демпартией России. Однако Касьянов тогда уже был во внесистемном поле, да и ресурсов, и влияния, сопоставимого с ресурсами и влиянием Прохорова, у него не было. ДПР под руководством Касьянова изначально казался маргинальным проектом, «Правое дело» под руководством Прохорова – многим показалось живым и перспективным.

Ситуация имеет скорее больше общего с тем, как произошло отвязывание «Родины» под руководством Дмитрия Рогозина в начале 2005 года, когда пошли протесты против монетизации льгот по регионам и Рогозин поддержал их, вместо пропаганды необходимости рыночных либеральных реформ. Сурков тогда также почитал: «я тебя породил, я тебя и убью», понимая, что проект «Родины» во многом был успешным благодаря поддержке Кремля. И в итоге накопленный ресурс поддержки Рогозин, по сути, обернул против своего благодетеля.

Ситуация вокруг Прохорова похожая, но более сложная. Ни для кого не было секретом, что правый проект воссоздается Кремлем, который долгое время подыскивал лидера с целью придания партийной системе более полноценного вида. Важно было наличие на выборах вменяемой и конструктивной правой партии, которая претендовала бы на чисто либеральный электорат, не лезла бы на поле «ЕР» и играла бы с Медведевым в модернизацию и инновации. При этом было совершенно неважно, пройдет ли партия в Госдуму: в Кремле допускали, что пару-тройку мандатов партия все-таки может получить, что сильно не испортит положение партии власти, зато станет хорошим аргументом в споре с критиками российской демократии.

Однако дальше становилось не так просто: Прохоров и Сурков по-разному понимали границы дозволенного и поставленные задачи. Первый посчитал, что с рядом оговорок, но ему дали карт-бланш на построение партии, причем не от Суркова, а от президента который явно подыгрывал амбициям Прохорова. Второй считал, что у него все полномочия решать, чем и кем должна заниматься правая партия, тем более, что за пропуск в системное поле и возможность проводить полноценную кампанию приходится платить «учетом государственно важных интересов».

Теперь исчезла единственная интрига предстоящих парламентских выборов. «Правое дело» возвращается к истокам ДПР под управлением Богданова. Однако возникает теперь другая проблема – судьба Прохорова. Кремль за последние 8 лет не имел такой проблемы, не считая Ходорковского. Однако может ли Кремль позволить себе новое «дело ЮКОСа»? Тем более, что Прохоров никогда не шел против ни Путина, ни Медведева. «Юкосовский» сценарий явно избыточен. Можно предположить, что будут предпринята попытки методично и терпеливо блокировать все попытки Прохорова заняться политикой (вряд ли получит регистрацию его общественное движение, которое может быть создано), заметно вырастут риски для бизнеса Прохорова. В нынешней системе это достаточно, чтобы обезопасить режим от любых попыток поломать сценарий выборов. Другое дело, что, вероятно, Прохоров стал первым и пока единственным уже политиком, который обладает и ресурсами, и амбициями, и которой пока действует в системном поле, притягивая к себе заметную часть российской культурной и бизнес-элиты.