Современному российскому обществу остро не хватает доверия. Если премьер и президент оба пойдут на выборы, это, прежде всего, будет демонстрацией беспрецедентного для России доверия двух лидеров друг к другу. Сама идея конкуренции, честного соперничества взамен закулисных договоренностей очень важна для страны. Такой шаг мог бы стать катализатором развития новых, более прогрессивных отношений в обществе: не «победить и уничтожить», а «достойно выиграть у достойного соперника» и пригласить его в команду, доверив ответственный пост.

Несколько лет назад в Санкт-Петербургском государственном университете должна была состояться международная научная конференция «Психология и психопатология власти». Само название привлекало многочисленных потенциальных участников своей неординарностью — особенно для России, где власть принято ненавидеть, но, так сказать, из-за угла. А в лицо, напротив, делать «ку» со всевозможными пируэтами. И тут вдруг — такая тема, да еще в колыбели столпов нации. Народ удивлялся, веселился и активно записывался в участники мероприятия. Но недолго. Дело закончилось страшным скандалом, и буквально в последние дни «психопатологию» принялись вымарывать из всех официальных сообщений, повестки дня, рассылок и распечаток. Ну не может у власти быть патологии! Инициатор мероприятия серьезно пострадал (по крайней мере, психологически) от очередного припадка властной психопатологии, а многие участники, приехавшие на конференцию с докладами, остались в полном недоумении — ведь тему не просто было велено усечь, но еще и говорить правду о произошедшем «наезде» строго запретили.

И вот теперь запрещенная психопатология расцветает в полном объеме. До выборов президента еще почти год, а накал страстей вокруг темы «Путин-Медведев» приобретает какой-то анекдотический характер. Вдумаемся: страна обсуждает конкуренцию двух потенциальных кандидатов не с точки зрения их платформ, программ, стратегии и тактики, а исключительно с точки зрения того, как они между собой договорятся, кому что «обломится». То ли Путин — президент, Медведев – премьер, то ли Путин — президент, а Медведева — куда-нибудь в ООН, или, может, Путина — в Олимпийский комитет, а Медведева — на второй срок? «Ну, скажите, что же вы там для себя решили – кто из вас кем будет?» — пристают журналисты и к Путину и к Медведеву. Оба лидера темнят, обещая раскрыть карты в ближайшее время. И при этом страна продолжает как бы ждать выборов. Какие выборы?

Невозможно в такой атмосфере жить еще целый год. За это время все властные институты до такой степени деградируют, что жизнь будет просто парализована. Вариантов придать ситуации более-менее благопристойный вид может быть несколько.

Во-первых, шаржевый характер российской политической реальности может быть затушеван, если в стране случится что-то серьезное, требующее мобилизации нации и сплочения вокруг лидера. Примеров такого развития событий в мировой политике сколько угодно. Когда-то Маргарет Тэтчер стала любимицей нации, выиграв войну за Фолклендские (Мальвинские) острова с Аргентиной. Англичане после долгого перерыва тряхнули стариной и снова почувствовали себя первоклассными вояками, дав по носу аргентинцам — как тут не полюбить Тэтчер! Тяжелая экономическая ситуация, инфляция, спад производства – все это оказалось несущественным на фоне маленькой победоносной войны за тысячи километров от Британии. Сколько ни рассуждай о демократических ценностях и либеральных свободах, на практике работают самые примитивные животные механизмы. «Мы крутые, мы им врезали» — вот тебе и вся политтехнология. А аргентинский глава, между прочим, по результатам той войны был посажен в тюрьму обиженным аргентинским народом. Выиграли бы аргентинцы – и расклад бы был другой.

В Ливии нынче целый ряд европейских премьеров решает свои предвыборные задачи, что, в общем, ни для кого не секрет, а все равно худо-бедно действует.

Так вот, хотелось бы дружески посоветовать нашим вождям: давайте поищем другие способы улучшения российской политической жизни и вашего имиджа. Тем более, что вариантов не так много.

Во-первых, сплочение нации, вне всякого сомнения, происходит в кризисных обстоятельствах — например, когда страна становится жертвой стихии (Япония — яркий тому пример). Хочется надеяться, что наука еще не продвинулась настолько далеко, чтобы такие катаклизмы можно было заказывать под выборы. А то желающие нашлись бы — и в политике, и в науке.

В-вторых, можно запустить какой-нибудь массированный политический процесс. Например, затеять объединение — с Белоруссией, Украиной, Казахстаном. Дело можно не доводить до конца, главное начать с помпой. Или начать строить общую экономическую зону с Китаем на Дальнем Востоке, а еще лучше — с Европой на Северо-Западе. Это хороший вариант, интересный для народа, но не факт, что потом удастся остановить запущенный сценарий. Так что власти, скорее всего, побоятся идти на такие радикальные меры.

Остается третий вариант — попытаться приблизить процесс политического конструирования реальности к процессу реальной политики. Как это сделать? Первое и главное — пойти на выборы вдвоем, Путину и Медведеву. Вне всякого сомнения, обоим героям пойти на такой шаг страшно. Страшно, что процесс может выйти из-под контроля. Но надо же нам – элите, стране, народу — когда-то осваивать технологию современной политики. Сколько можно продолжать жить в эпохе феодализма?

Кто бы ни выиграл на таких выборах, это будет легитимизация ситуации. Два лидера обозначат свои реальные позиции в реальном общественном поле. Они – соратники? Отлично. Значит, выигравший сможет предложить проигравшему возглавить правительство или какой-то ключевой пост в других органах власти и дать ему возможность реализовать его потенциал и идеи. Те, кто поддерживали проигравшего, могут не бояться отъема бизнеса и конца карьеры, а продолжать спокойно работать. Многие десятилетия в России проигравший и его группа поддержки рисковали потерять все – пора уже положить конец этой традиции. Пора сделать проигрыш на реальных выборах не концом жизни и карьеры, а этапом. Пора создать прецедент, когда победитель приглашает проигравшего в команду – как Барак Обама пригласил Хиллари Клинтон.

А чтобы повысить операциональную понятность политического поля, логично включить в него новых реальных участников – таких, как Михаил Прохоров и Сергей Миронов. Чем более внятно сформируют эти двое свои политические позиции и очертят электорат, на который они претендуют, тем лучше для российской политической жизни. Тем в большей степени Россия приблизится к структуризации общества по понятным основаниям. Тем легче будет Путину и Медведеву позиционироваться в политическом поле. Тем более внятной и прозрачной будет ситуация.