Российский политический дискурс напоминает однотонное жужжание пчел, не нарушаемое ничем — ни словесными интервенциями премьер-министра, полюбившего монологи перед пролетариатом, ни прилежно-округлыми формулировками президента, в последнее время зачастившего в гости к труженикам полей.

И вдруг — взрыв!

Олигарх, а ныне политик, лидер «Правого дела» Михаил Прохоров высказался по актуальным проблемам современности: «России нужно сделать решительный стратегический шаг на сближение с Европой — присоединиться к Шенгену и войти в зону евро».

Российский политический класс вдруг покраснел, мелко заморгал глазами, как будто его засекли за непристойным занятием, и начал наперегонки подхихикивать над Прохоровым и гневно спорить с его предложением. Непристойным предложением.

Разумеется, оно выходит за раз и навсегда очерченные границы нынешнего политического дискурса. Как выходило за эти границы и предложение Прохорова реформировать Трудовой кодекс. Но если подумать не о тональности и «неприличности» сказанного, а о содержательной стороне дела — что, собственно, в высказывании лидера «Правого дела» такого уж необычного, странного и даже нереализуемого?

Чтобы присоединиться к зоне Шенгена и евро, следует выполнить ряд понятных процедур и правил, которые весьма полезны не только с финансово-экономической, но и политико-ценностной точки зрения. И достижение этих параметров ничего, кроме пользы, стране не принесет.

Однажды на страницах «Новой газеты» ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев (№ 123 от 3.10.2011) высказался в том смысле, что у России нет внешних «якорей», которые тянули бы ее в правильную сторону и в таком случае она могла бы в одностороннем порядке выполнить все требования, предъявляемые к кандидатам в ЕС. Тогда бы и экономическая политика оказалась адекватной запросам населения.

Можно, конечно, оценить идею Прохорова как нереалистичную. Когда-то, как раз лет 20—25 назад, предложения о либерализации цен казались нереалистичными. До такой степени, что в один прекрасный день цены пришлось срочно либерализовывать, чтобы спасти экономику страны. Только социальная цена этого действия сильно возросла — ровно из-за того, что его считали нереалистичным.

Или представим себе, что еще в первой половине 1990-х Россия, как и ее восточноевропейские соседи, вступила бы, например, в НАТО. Кому от этого было бы плохо? Генералам старой формации?

Прохорова можно обвинить и в провокационном пиаре, и в том, что все это делается для того, чтобы «не догнать (партию власти), так согреться». Но а чем же еще должен заниматься политик? Тем более такой, который заявляет: «Мне кажется, что я справлюсь с работой премьер-министра».

Думаю, что, несомненно, справится. Особенно если вспомнить, что у нас эти посты занимали, например, Фрадков и Зубков. Да и нынешний премьер не без недостатков. Другое дело, что в сверхновой истории России был уже один олигарх, который, возможно, тоже хотел быть председателем правительства и тоже часто встречался с первыми лицами. Ходорковский его звали. Михаил Борисович.

Хочется пожелать Михаилу Прохорову успеха. И свободы.

Андрей Колесников