- Господин Пионтковский, Владимир Путин принял решение вернуться на пост президента. Как вы считаете, какие развития, процессы в жизни России это решение обещает?


- По моему мнению, и мнению большинства моих коллег, российских экспертов, с 24-го сентября текущего года мы живем при ином политическом режиме. Я не случайно буду использовать выражение «режим Путина», поскольку с 24-го стало ясно, что роль Медведева состояла в том, чтобы просто держать это место в готовности для возвращения Путина.

То, что это был авторитарный режим, ни у кого не вызывает сомнений. Мы знаем, что авторитарные режимы могут развиваться по разным сценариям, и 24-ое сентября нам показало, что в России утверждается, вне всяких сомнений, режим пожизненной личной диктатуры господина Путина.

Большинство политического класса было шокировано этим. Все понимали, кто такой Медведев, и что Путин возвращается, и лично я никогда не скрывал своего довольно скептического отношения к правящей элите, однако, вполне лояльные люди «мэйнстрима» действительно были шокированы тем, что происходит. Путин заставил Медведева чуть ли не со слезами на глазах, самому отказаться от своей же мечты переизбраться на второй срок и предложить кандидатуру Путина. А вообще, такая циничная «рокировочка» крупнейших государственных институтов оставила довольно плохое впечатление, как бы произошло осквернение институтов высшей государственной власти.

Если вы наблюдаете за событиями в России в интернет-пространстве, то заметите, что градус критики в отношении власти в сегодняшней России очень резко поднялся, в том числе и в политическом классе.

Но с другой стороны, это отнюдь не означает готовности людей, не довольных происходящим, воспротивиться этому. Объясню почему. В общем, российская элита, которая может поменять существующий режим, добиться отстранения Путина от власти – весьма благополучна в самом прямом и буквальном, материальном смысле слова! Российский истеблишмент за всю российскую историю – ни в царское время, ни, тем более, в коммунистическое – не был таким богатым, как сейчас. Всем известны похождения российских миллиардеров и миллионеров в стране и за рубежом, а рисковать своим собственным благополучием никто не желает, хотя все понимают, что возвращение Путина – это катастрофа для России, это продолжение тотальной коррупции, привилегий узкого круга друзей Путина, и это перекрывает дорогу любой модернизации. Считаю, что единственной формой протеста, которая уже проявляется, - это уход бизнеса из страны в громадных масштабах. Только вот за последние девять месяцев из страны вывезено 50 миллиардов долларов! А что касается молодежи, то она массово уезжает за рубеж. Эти две тенденции ничего хорошего для развития России не предвещают.

- Премьер-министр Российской Федерации Владимир Путин выступил с идеей создания так называемого «Евразийского союза». Во-первых, насколько реализуема эта идея, и, во-вторых, к каким изменениям на постсоветском пространстве это может привести?

- Это абсолютно нереализуемая идея, и к этой идее возвращаются не только господин Путин, но и вся российская политическая элита - не в первый, не во второй и не в десятый раз… Вспомните, хотя бы, десяток попыток создать союз между Белоруссией и Российской Федерацией, которые всегда заканчиваются новым скандалом между Лукашенко и российскими правителями. В российской политической элите довольно развит неоимперский комплекс. И это не случайно, что Путин сказал, что распад Советского Союза был величайшей геополитической катастрофой 20-го века. Ему хочется видеть себя центром притяжения, некой новой империей, к которой присоединяются, к ней склоняются находящиеся вокруг сателлиты. Вы знаете, в чем нереализуемость этого проекта?

Российская империя распадалась дважды. Она распалась в 1917-ом году, но Коммунистическая Россия и Красная армия с легкостью восстановили ее 1920-22-ом годах на Украине, на Кавказе, в Средней Азии, несмотря на то, что там имелось сильное военно-политическое влияние других сверхдержав. Почему? А потому, что Москва тогда предложила народам этих стран идею коммунизма, идея была неверной, ее реализация – преступной, но тогда об этом никто и не знал, и это воспринималось миллионами людей как квазирелигиозная идея. И она оказалась более привлекательной идеей, чем национальная украинская, национальная грузинская или национальная армянская идеи.

Почему-то в Кремле кажется, что они могут повторить сейчас то же самое. Но ведь им нечего предложить! Ну, чем может быть сегодня привлекательна московская посткоммунистическая элита?... Она не имеет никакой идеологии, это люди, которые набивают собственные карманы, и такие, как они, есть и в самом постсоветском пространстве. И зачем коррупционерам на Украине или на Кавказе московская «крыша»? Она им абсолютно не нужна! Единственное, что может быть привлекательно, - это российские энергоресурсы по внутренним ценам России. Если бы Москва предложила им это, то соседи хотя бы «поиграли» в эту игру, согласились бы с какой-то идеей о едином экономическом пространстве и так далее. Но, вот, в вопросе цен на нефть и газ московские вожди «делиться» не хотят! Ну, вот последнее событие: недавно в Москве было торжественно подписано соглашение о создании зоны свободной торговли, к которому, кстати, присоединилась и Армения.

Очень интересное соглашение, когда читаешь до последнего пункта, где написано, что оно не включает торговлю по таким товарам, как энергоресурсы и металлы, то есть именно то, что интересует эти страны. То есть, они купят эти товары у России по международным ценам. Поэтому все это обречено на полный провал. Ни Путин, ни его элита ничем не могут быть привлекательны для своих соседей. Они, [соседи] будут готовы с ним играть в разные игры в своих интересах, как уже 15 лет играет с ним Лукашенко, выбивая себе более дешевые поставки энергоресурсов. Но какого-либо Евразийского союза не будет хотя бы по той причине, что единого экономического пространства нет даже на самой территории Российской Федерации, поскольку нет рыночной экономики, отсутствуют основные институты частной собственности, поскольку все наши бизнесмены знают, что их частная собственность условна и зависит от их лояльности политической власти. Частная собственность хозяина продуктового ларька зависит от его лояльности местному полицейскому, частная собственность владельца нефтяной компании зависит от его лояльности лично президенту.

- Господин Пионтковский, свержение арабских диктаторов, ужасный конец Каддафи сформировали мнение, что другие авторитарные лидеры оказались в глубоком душевном смятении, и в первую очередь, имеются в виду постсоветские автократы. Разделяете ли вы эту точку зрения?

- То, что Путин с большой тревогой смотрел такие сцены, как оказавшийся в тюремной камере Мубарак или жестоко избиваемый до смерти толпой Каддафи – это, несомненно, так! Но каждый диктатор почему-то считает, что с ним этого не случится, это вечная иллюзия всех диктаторов. Так считают и Путин, и его собратья по постсоветскому пространству.

Не надо забывать, что «оранжевые революции» в Северной Африке были, прежде всего, революциями элит. Так что падение авторитарных режимов происходит преимущественно в результате заговора элит, нежели в результате массового народного восстания.

Вот по этой причине я подчеркиваю, что российская элита настолько развращена благополучием и богатством, что, с одной стороны, не будет ставить под угрозу свое богатство, выступая против Путина, хотя вполне осознает, что этот режим сам является угрозой для будущего страны. Но с другой стороны, они давно перевели свои деньги на Запад, и в политической ситуации, когда экономика будет разваливаться, им проще взять и уехать в Великобританию, Соединенные Штаты, где уже давно находятся их дома, деньги, недвижимость и т.д. Поэтому я полагаю, что сценарий для России будет, к сожалению, не по типу «цветной революции», а довольно длительного гниения и обрушения экономики. Но при таком сценарии конец режима будет не лучше, чем тот, который пережили Мубарак и Каддафи… Но, не в ближайшей перспективе.

- В постсоветских странах ширится недовольство положением вещей, гражданские акции протеста становятся все более многолюдными, лозунги – все более жесткими. Как вы считаете, в какой временной перспективе это может привести к качественным изменениям в постсоветском мире?

- Это зависит от примеров, от которых мы, постсоветские люди, будем вдохновляться. Вы можете сказать, но ведь есть же пример прибалтийских стран! … Ну, вы знаете, прибалты всегда для нас были несколько чужими, всегда западными, воспринимались как европейцы. Вспомните, в советских фильмах прекрасные актеры из прибалтийских стран играли в ролях либо немецких генералов, либо американских шпионов.

Громадным толчком для демократизации на постсоветском пространстве могла бы послужить оранжевая революция 2004-го года в Украине. Но, к сожалению, мы видим, что она успешной не оказалась: «благодаря» и громадному давлению Москвы, которая ужасно боится примера Украины, и безразличию Запада, и ошибкам самих реформаторов, и борьбе Ющенко с Тимошенко, в результате которой проиграли оба.

Я думаю, что сейчас мы видим определенные примеры. Мы чувствуем в Москве, как беспокоит наши власти грузинский опыт, в частности, те успехи, признаваемые всеми, даже врагами Грузии, даже противниками Саакашвили внутри страны. Например, реформы полиции, реформы, устранившие бытовую коррупцию, которые принесли облегчение населению Грузии.

И я думаю, что у вас на Кавказе чем больше будет успехов у грузин, чем больше они будут продвигаться по европейскому, цивилизованному пути, тем больше будет надежд на скорейшие позитивные изменения также и в Армении и Азербайджане.